Московский журнал | Н. Вехов | N 2 - 2005 г. |
Из дальних лет
Сады и цветники профессора Арцыбашева
24 мая 1942 года в саратовской тюремной больнице умер профессор Дмитрий Дмитриевич Арцыбашев, виднейший исследователь в области земледельческой техники, декоративного цветоводства и парковой дендрологии, автор множества книг и брошюр, касающихся проблем садоводства. В то же время в одной из соседних камер томился академик Н. И. Вавилов, один из инициаторов создания и первый президент Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина (ВАСХНИЛ), младший коллега и когда-то соратник Дмитрия Дмитриевича. В 1947 году в I томе биографо-библиографического словаря "Русские ботаники" появилась небольшая, в полстраницы, заметка Н. А. Комарницкого, посвященная Арцыбашеву, которой до сих пор и ограничивается вся официальная информация об этом незаурядном ученом.
Интерес к его личности возник у меня несколько лет назад, когда, занимаясь историей создания на Липецкой земле Лесостепной опытно-селекционной станции, которую основал и которой не одно десятилетие руководил мой дед, профессор Николай Кузьмич Вехов, известный лесовод, дендролог и селекционер, я узнал, что это уникальное научно-производственное учреждение возникло на базе имения Арцыбашевых Барсуково близ села Мещерского, до революции приписанного к Ефремовскому уезду Тульской губернии. 
Судьбы моего деда, родившегося в 1887 году в семье саратовского купца 1-й гильдии, и потомственного дворянина Арцыбашева, появившегося на свет четырнадцатью годами раньше, удивительным образом переплелись. Оба закончили Московский сельскохозяйственный институт (ныне - Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева), и потом Николай Вехов несколько лет работал под руководством Дмитрия Арцыбашева, в начале 1920-х годов возглавлявшего одно из подразделений Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур - отдел натурализации, плодоводства и огородничества.
В результате многолетних поисков мне удалось обнаружить немало документальных свидетельств, позволивших составить связную биографию Дмитрия Дмитриевича, а также разыскать его потомков, проживающих ныне в Москве и своими рассказами существенно пополнивших багаж собранных сведений о забытом ученом. Он родился в Москве 31 марта 1873 года в семье хранителя отдела изящных искусств Румянцевского музея Дмитрия Николаевича Арцыбашева. Мать происходила из известной московской династии Мантейфелей; ее родственник, профессор-зоолог П. А. Мантейфель, долгое время работал в Московском зоопарке. Сестра Дмитрия Надежда впоследствии стала художницей и после революции эмигрировала во Францию. Детство брата и сестры прошло на Лосином острове, где тогда жили Арцыбашевы. На лето семейство выезжало в Гагры, имея там собственный дом, или же в усадьбу Барсуково, приобретенную в последней четверти XIX столетия. От усадьбы, располагавшейся на правом берегу реки Лесные Локотцы, до наших дней сохранились жилой дом, сарай и устроенный на английский манер парк, в котором Дмитрий Дмитриевич посадил собранные им со всего света экзотические деревья.
После гимназии в 1891 году Д. Д. Арцыбашев поступил на математический факультет Московского университета, но, прослушав всего три курса, решил продолжать образование в Московском сельскохозяйственном институте. По окончании его он преподавал в Горецком сельскохозяйственном училище (в селении Горки Могилевской губернии), а в 1901 году уже женатым человеком переехал в Санкт-Петербург, где поступил в Министерство земледелия и имуществ "по ведомству Главного управления землеустройства и земледелия". Работу в Ученом Комитете Главного управления Арцыбашев совмещал с преподаванием на Высших сельскохозяйственных курсах, организованных по инициативе одного из основоположников русской агрономической науки И. А. Стебута, отчего они более известны как Высшие Стебутовские курсы. В 1907 году Дмитрий Дмитриевич возглавил образованное при Ученом Комитете специальное бюро по сельскохозяйственному машиностроению. В течение 10 лет он активно печатал в "Известиях бюро по сельскохозяйственной механике", выпускаемых Комитетом, свои статьи и обзоры, репортажи с выставок и симпозиумов, ответы на адресованные в редакцию многочисленные вопросы по применению всевозможных машин и агрегатов в аграрной практике. Знавшего несколько иностранных языков Арцыбашева часто командировали на международные сельскохозяйственные выставки и на предприятия ведущих мировых фирм, производящих технику для агропромышленной отрасли. Он объехал Соединенные Штаты Америки, Канаду, большинство промышленно развитых стран Европы, изучая тамошний опыт организации обработки земли, ухода за посевами зерновых, технических и овощных культур и их сбором. Во многих газетах, специализирующихся на сельскохозяйственной тематике, например, в "Земледельческой", появлялись его актуальные статьи. Читая их сегодня, поражаешься серьезности отношения в тогдашней России к проблеме интенсификации сельского хозяйства. Государство выделяло огромные средства для закупки за рубежом образцов передовой сельскохозяйственной техники, а наши механики и конструкторы доводили их "до ума", стараясь приспособить к российским условиям. Ведущие зарубежные фирмы боролись за право основать в России свои филиалы и заводы, поставлять сюда комплектующие детали и запасные части. Что касается Арцыбашева, он как руководитель отдела сельскохозяйственных машин Императорского сельскохозяйственного музея, созданного еще в 1859 году, активно участвовал в формировании его экспозиций, в чем помогал ему член Ученого Комитета К. И. Дебу.
Дореволюционная карьера Дмитрия Дмитриевича складывалась блестяще. Мы видим его надворным советником, кавалером орденов Святого Станислава II степени и Святой Анны II степени. Серьезное увлечение декоративным цветоводством и парковой дендрологией началось у него еще в конце ХIХ столетия. Арцыбашева захватила идея акклиматизации в России экзотических древесных пород. Он пробует себя как эксперт по оценке отечественных достижений в области "зеленого строительства", обратив прежде всего внимание на русскую провинцию, где оказалось немало настоящих энтузиастов внедрения новых декоративных форм в практику озеленения. Их опыт, едва ли известный в столицах и крупных городах страны, Дмитрий Дмитриевич пытался всячески пропагандировать. В сентябре 1899 года он побывал в Ряжске на местной ежегодной сельскохозяйственной выставке, а заодно познакомился с некоторыми садами и питомниками Ряжского уезда, открыв там для себя целый ряд настоящих мастеров садоводства и декоративного цветоводства. К ним Арцыбашев по праву отнес прежде всего помещика и землевладельца А. К. Шиловского: его павильон содержал богатейшую коллекцию цветущих растений.
В 1897 году Арцыбашев приступил к собственным опытам по акклиматизации в России "заморских" растительных экзотов - сначала хвойных пород (туи, сосны, пихты, дугласии), а позже лиственных (бархаты, орехи, клены, каштаны, буки). В одной из своих статей он писал, что наиболее интересные виды в его коллекции - "от Замойского из Подзамче (Седлецкая губерния), от Строганова (Псковская губерния, Волышевский питомник), от Быханова (Липецк, Тамбовская губерния), из Велико-Анадоля, из Полтавской губернии и из-за границы". В 1900 году в Барсуково Дмитрий Дмитриевич закладывает ставшие впоследствии знаменитыми посадки из собранных со всего мира древесных и кустарниковых пород, декоративных лиан и цветочных культур. В те годы он находился под впечатлением результатов, полученных Н. И. Шатиловым на лесных угодьях в расположенном в 36 верстах от Барсуково селении Моховом. Земледельческая станция, основанная Шатиловым и объединявшая до начала 1920-х годов около двух десятков различных опытных станций и иных подобных учреждений, на тридцать с лишним лет стала полигоном для исследований многих корифеев отечественной аграрной науки. А потому Дмитрий Дмитриевич добился, чтобы и его хозяйство вошло в систему Шатиловской станции, "под крылом" которой оно просуществовало до 1924 года, пока национализированное имение не оказалось уже в системе Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур.
Объездив весьма перспективные для получения массового материала регионы Российской империи - Крым, Черноморское побережье Кавказа, Закавказье, степные районы, Арцыбашев в конце концов создал целую сеть опорных испытательных пунктов и станций, чему способствовало установление связей с местными землевладельцами, которых удалось заинтересовать идеей акклиматизации высокодекоративных древесных и кустарниковых растений, организации опытных хозяйств, маточных и семенных питомников. Начались многолетние работы; Арцыбашев участвовал в них или непосредственно, или в качестве консультанта. Отметим, что после революции часть этих опытных участков Дмитрий Дмитриевич сумел перевести под эгиду сначала Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур, а затем и Всесоюзного института растениеводства; на базе же других по его инициативе были созданы крупные хозяйства и комбинаты по промышленному производству посадочного материала для нужд коммунального хозяйства страны.
Приобретя имение Катнаху близ Алушты, ученый приступил к опытам по выращиванию растений на открытом грунте и в теплицах. Несколько лет испытаний разных сортов роз, гвоздик и других садовых растений позволили определить наиболее подходящие для промышленного внедрения в отечественную практику. Другой испытательной базой Дмитрия Дмитриевича стало Черноморское побережье Кавказа, где в окрестностях Адлера он купил еще одно имение (территория которого, видимо, впоследствии вошла в знаменитый декоративно-цветоводческий производственный комплекс - совхоз "Южные культуры"). В этом имении он занимался акклиматизацией авокадо и продолжал работы по цветоводству.
Надо полагать, с самого начала своего увлечения исследованиями и опытами в области "зеленого строительства" Арцыбашев активно сотрудничал с Бюро по прикладной ботанике, организованным в 1894 году при Ученом Комитете Главного управления земледелия и землеустройства. Возможно, там он и познакомился с Н. И. Вавиловым, также выпускником Московского сельскохозяйственного института. В 1917 году Ученый Комитет преобразовывается в Сельскохозяйственный Ученый Комитет, в котором Арцыбашев, знавший языки и имевший обширные связи с заграницей, возглавил Бюро иностранных сношений. Вскоре он сменил на посту председателя новосозданного учреждения В. И. Вернадского, но к 1919 году его от этой должности отрешили - очевидно, из-за дворянского происхождения. Он стал сотрудником учрежденного на базе Сельскохозяйственного Ученого Комитета Института опытной агрономии.
К тому времени исследования Дмитрия Дмитриевича получили высокую оценку и единодушное признание в научных кругах; он был признан основоположником многих направлений в агропромышленной науке, удостоен профессуры. На первый взгляд, его жизнь на заре новой власти складывалась более или менее благополучно. Когда Н. И. Вавилов организовал в Ленинграде Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур при Наркомземе РСФСР, талант Арцыбашева-ученого оказался полностью востребованным. Вавилов назначил его своим заместителем и заведующим отделом натурализации, плодоводства и огородничества. Тогда же по настойчивой просьбе Арцыбашева в качестве первых филиалов института на периферии в структуру этого отдела включили и его опытную станцию близ села Мещерского и станцию новых культур в Братцеве под Москвой, и Сухумский сад (бывший сад Н. Н. Смецкого). Таким образом, начатые им десять лет назад в разных регионах России работы по акклиматизации и выведению новых сортов и пород древесных, кустарниковых, цветочных культур не пропали даром.
Однако его пребывание "под крылом" у Н. И. Вавилова длилось всего несколько лет. Как-то в одном из юмористических журналов (мне не удалось установить, в каком именно) появилась статья "Барский дуб" - о том, барин-ученый основал в своем имении Барсуковскую семенную и садовую артель, занимающуюся цветоводством и дендрологией, и нанял на работу "бывших", причисленных революцией к элементам сомнительным и вредным. Естественно, после такого "сигнала" артель разогнали, а Дмитрий Дмитриевич решением местных властей был навсегда изгнан из Ефремовского уезда. Обострились отношения и с Вавиловым, ибо тот как человек, сделавший научную карьеру в трагические годы революционного переустройства России, с трудом терпел "старые кадры". Арцыбашев, имевший свое мнение по каждому вопросу, нередко выступал с критическими замечаниями в адрес руководства института и возражал против концентрации всей власти в руках одного руководителя, то есть профессора Вавилова. Весьма критически отзывался Дмитрий Дмитриевич и о трудах И. В. Мичурина, почти целиком перенятых Вавиловым в качестве научной стратегии. Вместе с несколькими сотрудниками Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур он горячо отстаивал идею создания такого же института в Москве. Видимо, эти и другие конфликтные ситуации вынудили его в конце концов покинуть "вавиловский ленинградский центр". Арцыбашев ушел и с поста руководителя Братцевской опытной станции. Перед уходом он, правда, громко "хлопнул дверью": написал о "вольностях" Вавилова Н. П. Горбунову, курировавшему институт по линии ВКП(б) и правительства. Последовало разбирательство, в результате которого Вавилов лишился своего поста. Но это в итоге пошло во благо: вскоре Николай Иванович при поддержке верных своих сторонников организовал снискавший мировую известность Всесоюзный институт растениеводства (ВИР).
Началось бурное для профессора Арцыбашева время переходов из учреждения в учреждение - Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук, Московский зоотехнический институт, Академия коммунального хозяйства... В 1930-е годы консультации по разным вопросам парковой дендрологии и промышленного цветоводства, озеленению населенных пунктов, созданию питомников и производственных мощностей по наращиванию выпуска "зеленой продукции" становятся его основным занятием. В последнее десятилетие жизни Дмитрий Дмитриевич проводил опыты и наблюдения главным образом в Братцеве, где на базе местной птицефабрики возник крупнейший в Москве цех по выращиванию живых цветов, в Центральном парке культуры и отдыха, в Гаграх и Адлере. Итоги своих более чем тридцатилетних изысканий он подвел в книгах "Ассортимент древесных пород и кустарников" и "Итоги акклиматизации древесных пород", которые, однако, так и остались неизданными. Судя по всему, рукописи, изъятые как вещественные доказательства при аресте ученого, впоследствии исчезли в архивах НКВД.
Опубликованная в 1937 году в переводе с английского работа Е. А. Боуля "Нарциссы" сопровождалась предисловием и комментариями профессора Арцыбашева, сделавшими эту скромную книжечку карманного формата настоящим "открытием" нарциссов для практиков озеленения и цветоводства в нашей стране. В 1939 году Академия коммунального хозяйства выпустила брошюру "Садовые формы деревьев и кустарников", одним из авторов которой являлся Д. Д. Арцыбашев. Но венцом его творческой мысли в области промышленного озеленения и акклиматизации заморских экзотов в условиях различных природно-климатических зон России стало уникальное энциклопедическое издание "Декоративное садоводство. Новейшие достижения" (1941). В этом последнем прижизненно опубликованном труде Арцыбашева, как и во всех других, которые мне удалось разыскать, поражает европейский уровень компетенции автора в вопросах акклиматизации, интродукции, размножения и производства посадочного материала. Появляются и новые рекомендации по разбивке скверов и парков, оформлению клумб и газонов и многим другим проблемам "зеленого строительства". Особо следует остановиться на проиллюстрированном оригинальными фотографиями разделе, где предлагается ассортимент высокодекоративных цветочных экзотов. Для каждого вида или рода Арцыбашев дает исчерпывающую информацию о происхождении, степени культивированности, возможности применения в СССР.
8 апреля 1942 года Дмитрия Дмитриевича арестовали. Сейчас неизвестно, что ему вменялось в вину. Очевидно, припомнили и дворянское происхождение, и то, что он, служа в Министерстве земледелия и имуществ, объездил практически весь мир (возможность шпионажа), и сотрудничество с Вавиловым. Волею судеб Арцыбашев и Вавилов сначала вместе работали, потом конфликтовали, а в итоге оказались и умерли в одной тюрьме...
В 1959 году Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР вынесла определение об отмене дела в отношении Д. Д. Арцыбашева за отсутствием состава преступления. Реабилитация, состоявшаяся через 17 лет после смерти ученого, помогла восстановить его честное имя, но отнюдь не вывела это имя из тени забвения.