Московский журнал | В. Корнев | N 9 - 2005 г. |
Историко-краеведческие чтения. Борок
Литература, музыка, живопись, театр...
Поскольку заметки эти субъективные, в них будет описываться время, которое автор мог наблюдать собственными глазами, то есть с середины 1970-х годов по наши дни. Кроме того, я сразу должен извиниться перед теми борковчанами, имена которых не попадут в статью или будут фигурировать под рубрикой "и другие": во-первых, память моя не абсолютна, а во-вторых, при исчерпывающей скрупулезности мне пришлось бы только под перечисления отвести не одну страницу...
* * *
Считается, что обиталищами "настоящей" культуры являются большие города, а маленькие должны считать удачей, если им удалось обзавестись хотя бы собственными домашними "культурками", не имеющими серьезного веса в масштабах государства. Мнение это в значительной степени справедливо, но применило ли оно к Борку, где созданы четыре музея далеко не местного значения и который сам по себе является культурным феноменом? Наш поселок уже тем известен литературо- и науковедам, что возник он на территории бывшей усадьбы и с "подачи" Н. А. Морозова, оставившего обширное литературное и научное наследие. В настоящее время здесь проживают автор книги "След динозавра" И. А. Яковлева и создатель интереснейшего популярного исследования подводного мира В. Б. Вербицкий. На меня лично большое впечатление произвели недавно напечатанные материалы из архивов Б. С. Кузина, работавшего при И. Д. Папанине заместителем директора ИБВВ по науке, - в этих материалах он предстает оригинальным мыслителем и писателем, причем отнюдь не только в научной области.
Однако культурную жизнь Борка прежде всего характеризует дух самодеятельности. Данное понятие в устах "рафинированной" интеллигенции имеет слегка презрительный оттенок, но я считаю его смысл самым положительным: самодеятельность есть не что иное, как деятельность свободных, независимых людей, продиктованная исключительно их внутренними потребностями и не зависящая от любого рода конъюнктуры, в том числе финансовой.
"Наука" и "культура" - понятия в чем-то близкие (недаром их часто употребляют через соединительный союз "и"), но, далеко не идентичные. Мне доводилось дискутировать о прозе Кортасара с нарьянмарским плотником и встречать докторов наук, о Кортасаре слыхом не слыхивавших. И все же нельзя отрицать, что высокий образовательный ценз задает и определенный культурный уровень. Борок - научное поселение, то есть образованных людей здесь достаточно много, а посему и местная культурная самодеятельность развивалась не в направлении, например, резьбы по дереву или плетения из лозы, а имело специфические черты. Разумеется, есть в Борке и прекрасные резчики, да что там резчики - настоящие скульпторы. Их достижений никто умалять не намерен, но, как было заявлено выше, речь здесь пойдет о феноменах не индивидуальных, а массово-самодеятельных.
Чтение, например, я тоже отношу к явлениям культурной самодеятельности. В последней четверти прошлого века Россию называли самой читающей страной мира. Думаю, в ту пору по количеству выписываемых журналов на душу населения Борок давал фору обеим столицам. С началом перестройки тиражи толстых журналов резко пошли вверх, и борковчане читали их взахлеб: изумлялись, спорили... Какой только экономический, идеологический, да и художественный бред мы не принимали тогда за драгоценную пищу для ума! Вспомним хотя бы сборник "Иного не дано". Почему, собственно, не дано - о том никто всерьез не задумывался. Что же теперь? Самые известные литературные журналы пребывают в коме малотиражности и далеко не всякая российская библиотека имеет возможность их выписывать. Борковская иной раз делает это с помощью спонсоров. Из моих знакомых журналы получают двое; возможно, есть еще подобного рода подвижники, но мне о них ничего не известно. Конечно, толстые журналы - не единственный вид печатной продукции, но когда они по тем или иным причинам перестают пользоваться спросом, можно смело утверждать: текущий литературный процесс больше по-настоящему не отслеживается и общее литературное пространство, по сути, распадается. Народ читает по преимуществу Донцову, Маринину и прочих бесчисленных дам, вдруг заявивших себя на редкость плодовитыми беллетристами. Повода для дискуссий плоды их творчества не дают, а потому жанр литературных бесед в Борке можно считать отмершим - по крайней мере, на ближайшую перспективу.
О музыке. Есть в Борке средняя музыкальная школа; до сих пор из окон многих домов доносятся фортепьянные пассажи. И жаль будет, если в указанном смысле в поселке наступит тишина. Между тем такие опасения отнюдь не беспочвенны: уже не первый год ведутся разговоры о ликвидации музыкальной школы, а сама она за последнее время трижды меняла адрес: в Борке ведь тоже обостряются вопросы недвижимости.
Уместно вспомнить и другое вполне естественное для научного поселка явление музыкальной культуры - авторскую песню. За годы студенческой юности многие обитатели Борка научились с большим или меньшим успехом перебирать гитарные струны, чем некоторые увлекаются до сих пор. Навскидку назову лишь нескольких местных исполнителей - как ныне здравствующих, так и ушедших от нас: А. и Г. Биочино, О. Зотов, Е. Кузьмин, В. Терещенко, В. Набатов, А. Романенко, О. Федотов. В конце 1980-х годов устроенный в Борке фестиваль авторской песни затянулся далеко за полночь. И сейчас еще барды порой собираются летом на берегу бывшего усадебного пруда, но сколько-нибудь широкой аудитории уже не имеют.
Употребив слово "барды", я слегка погрешил против истины, ибо бардами, строго говоря, являются исполнители собственных песен. Однако таковых в Борке нет - за единственным, хотя и в высшей степени достойным исключением: это Е. И. Извеков. Впрочем, назвать его бардом тоже язык не поворачивается, ибо изначально авторская песня подразумевает некоторую... нет, не убогость, а, скажем, общедоступность слов и музыки. Евгений же Иванович пишет превосходную музыку на слова превосходных поэтов (включая его самого), для воспроизведения у костра с помощью трех аккордов мало приспособленную. А если учесть уникальные вокальные данные Жени, станет ясно: извековские песни существуют в единственном - именно его собственном - исполнении.
Теперь о живописи и пластических искусствах. Расцвет живописи в Борке связан прежде всего с именем Юрия Александровича Захарова, ярославского художника-профессионала, появившегося в нашем поселке в конце 1970-х годов. В короткое время ему и его жене Татьяне Григорьевне удалось организовать изостудии для детей и взрослых, которые, поскитавшись по разным малопригодным помещениям, наконец осели в пустующем коттеджике академика Садовского, любезно предоставленном студийцам тогдашним руководством ИБВВ. На первых порах во взрослую изостудию борковчане записывались опять же в массовом порядке. Оно и понятно: здешняя жизнь оставляет много времени для "свободных" занятий. После естественного отсева сформировалась стабильная группа примерно из десяти человек (Ж. Башкатова, А. Буторин, Е. Кузьмин, В. Корнев, И. Митропольская, А. Палов, Н. Шобанов и другие) - для них студия, совмещавшая в себе художественную мастерскую, дискуссионный клуб, музыкальный салон и просто место, где можно встретиться с друзьями, едва ли не заменила родной дом. Тем не менее, Юрию Александровичу, замечательному художнику, создателю собственной оригинальной живописной системы, так и не удалось основать в Борке настоящую школу живописи: юные воспитанники, взрослея, чаще всего покидали родные пенаты, а взрослым возраст и сопутствующая ему косность мешали органически усвоить методику учителя. Иные же борковские живописцы - например, Г. Виноградов, О. Жаворонкова, Е. Кондратьев, С. Мензиков, С. Перова и другие, обладая собственной манерой, и вовсе предпочитали не посещать занятий, что, конечно, отнюдь не умаляет их роли в художественной жизни поселка.
Конец изостудии пришелся на последние годы перестройки, когда с бедных художников потребовали такую плату за аренду полуразвалившегося щитового домика, что им не оставалось ничего иного, как разойтись по своим квартирам. Кто-то принялся за диссертацию, упоминавшийся выше А. Палов очутился в далекой Японии, а сам Ю. А. Захаров перешел на положение свободного художника и в этом качестве расписал новый конференц-зал ИБВВ, церковь в поселке Новый Некоуз и детский сад в деревне Марьино (впрочем, вскоре закрывшийся ввиду полного отсутствия детей). А несколько лет спустя Юрий Александрович предстал в совершенно новой ипостаси - настоятеля храма Святой Троицы в селе Верхне-Никульском. Ныне он духовно окормляет паству Борка и окрестностей, много сил отдает реставрации храма.
Сегодня организованной художественной жизни в Борке не наблюдается, хотя, как показывают проводящиеся по тому или иному случаю выставки, отдельные люди по-прежнему что-то делают в искусстве. Для меня лично в высшей степени приятными открытиями последних лет стали скульптуры А. Девяткина и фотоработы В. Вербицкого. Они творят в одиночестве, без учителей и указаний со стороны, и, кто знает, может быть, это и правильно. Ведь как ни крути, а художество - дело личное. Но все-таки утраченного тоже жаль.
В свое время театр был, пожалуй, самым ярким и оригинальным явлением культурной жизни Борка. В конце 1970-х годов в ИБВВ и ГО (геофизической обсерватории) в результате естественной смены поколений появилось много молодежи. Покинув сутолоку крупных университетских городов и очутившись в сонной тишине поселка, эти молодые люди оказались перед необходимостью как-то организовать свой досуг. В созданном ими поэтическом клубе и в проведении "капустников", приурочивавшихся ко Дню Науки и к Новому году (наибольшую активность здесь проявляли Э. и В. Суховы, Г. и А. Биочино, Б. Куперман, Н. Ширкина и другие) - и следует усматривать зачатки борковского театра. Тут нельзя не упомянуть О. Жаворонкову - человека яркого, общительного, наделенного множеством талантов. Именно под ее пером родилась оригинальная пьеса "Садко" - в отличие от шедших на "капустниках" коротеньких интермедий со вставными танцевальными номерами, полнометражная, требовавшая для своего воплощения полноценной постановки. Начались репетиции, живописцы под руководством Ю. А. Захарова изготовили декорации, Е. Извеков написал музыку, И. и Г. Чуйко и Ю. Герасимов занялись хореографией, швеи-любительницы сшили костюмы; словно сами собой явились звукооператоры, осветители, рабочие сцены и, что для театра самое главное, - актеры. Подготовка к представлению заняла, помнится, не меньше года, участвовали в нем несколько десятков человек, среди них - О. Зотов, Е. Коренева, Л. Корнева, И. Крылова, Н. Жгарева, Н. Шобанов, В. Комов, А. Буторин, А. и М. Ручины, И. Бравина, В. Терещенко.
Успех был огромен. Неизбалованные зрелищами борковчане в течение нескольких вечеров валом валили в Дом культуры - практически все население поселка перебывало там. Окрыленная удачей, О. Жаворонкова поставила спектакль "Бегущая по волнам" по одноименному роману А. Грина. На сей раз участников оказалось еще больше, декорации стали еще богаче, музыка - еще изысканнее, спецэффекты - еще разнообразнее, а успех - еще оглушительнее. Далее случился вполне объяснимый спад: конфликты, неизбежные в большом творческом коллективе, немалое время, которое отнимала у каждого работа над спектаклем (а ведь все его создатели продолжали заниматься наукой, ездить в командировки и экспедиции, растить детей) привели к тому, что некоторые из былых энтузиастов отошли в сторону от театрального движения. По счастью, О. Жаворонкова задала ему настолько сильный импульс, что после недолгой паузы театральная жизнь в Борке возобновилась - правда, на несколько других основаниях. Я бы назвал наступивший период "актерским": постановщики отказались от пышного оформления спектаклей, от масштабности сцен и сосредоточились на возможностях чисто актерской игры. Именно в таком ключе В. Тагунов инсценировал известную повесть В. Шукшина "До третьих петухов". Затем Б. Флеров чуть ли не раньше всех в стране поставил сказку Л. Филатова "Про Федота стрельца". Отметились на режиссерской ниве В. Непомнящий и автор этих строк, осуществивший постановку около дюжины собственных сочинений.
Сегодня приходится констатировать: борковский театр умер. Но винить в этом исключительно общенациональный экономический и духовный кризис не совсем справедливо. Любое явление имеет свой срок жизни - в том числе и театр. Уже в последние годы его существования чувствовалось, что каждая новая постановка дается все с большим трудом. Раньше я объяснял себе это изменившимся духом времени - лозунг "Обогащайтесь!" плохо сочетается с изначальным бескорыстием самодеятельности; сейчас же склонен считать угасание борковского театра естественным - изменившийся "дух времени" способствовал лишь ускорению процесса. Бороться до самого конца продолжал один из талантливейших наших актеров, доктор биологических наук Н. Шобанов. Не уповая отныне на былых соратников, он сделал ставку на молодежь, организовал в борковской школе нечто вроде театральной студии и ее силами осуществил постановку того же "Федота стрельца", "Ночи перед Рождеством", чеховских водевилей. Однако группы единомышленников из студийцев Шобанову сколотить не удалось, и в настоящее время он свои эксперименты уже прекратил.
* * *
У читателя этих заметок может сложиться впечатление, что их автор склонен к пессимизму. В действительности я твердо уверен, что, пока люди живы, им так или иначе будут необходимы и книги, и музыка, и живопись, и театр. Вот лишь один факт: нынче в борковском Клубе ученых возобновляется традиция праздничных "капустников". А не с подобного ли многое в культурной жизни Борка начиналось - не так уж и давно?..