Имя В. И. Язвицкого (1883-1957), автора одной из первых советских романных эпопей на тему истории России - "Иван III - государь всея Руси" (М., 1947-!(%?. Т. 1-5), отсутствует не только в нынешнем литературоведческо-читательском обиходе, но даже в таких популярных и претендующих на максимальную для своего времени полноту справочных изданиях, как, например, "Литературный энциклопедический словарь" (М., 1987). Не доискиваясь здесь причин столь явной несправедливости, попытаемся хотя бы в какой-то мере исправить ее, рассказав о жизни и творчестве этого незаурядного русского писателя XX века.Валерий Иоильевич Язвицкий родился в селе Орлов-Гай Новоузенского уезда Самарской губернии. Его отец, Иоиль Иванович, происходил из семьи священника, многодетной и потому не имевшей возможности помогать своему отпрыску, уехавшему в город учиться. Студентом Иоиль ходил в рваных сапогах на босу ногу, падал на улице от голода, поседел на двадцатом году, а курс наук окончил прекрасно и остался при университете, но, женившись, стал работать земским врачом. В. И. Язвицкий вспоминал о нем, как о "передовом человеке своего времени, борце за всякие новшества: то он вводил горячие бесплатные завтраки в школе, то организовывал общества трезвости в селах и деревнях, то добивался улучшения питания и ассортимента лечебных средств для больных в земских больницах. Администрация земских управ не очень-то приветствовала все эти заботы о населении со стороны своего врача, потому возникали всякого рода споры, трения, и Иоиль Иванович уезжал в другую губернию, надеясь в другом месте найти себе единомышленников. По поводу всех этих вопросов у Иоиля Ивановича была переписка с Л. Н. Толстым".
Валерий Иоильевич горячо любил отца, сумевшего привить ему чувства милосердия и личного долга перед соотечественниками. По вечерам семья собиралась за столом - Иоиль Иванович любил читать вслух. Мать, Мария Васильевна, родом с Украины, была хорошей рассказчицей, забавно передавая в лицах сказки, бывальщины и разные истории из украинского быта. Пели песни и романсы; атмосфера веселой непринужденности, внутренней раскованности царила в доме. От отца Валерий узнавал о растениях и животных, составлял под его руководством гербарии, собирал коллекции насекомых, птичьих гнезд и яиц, заспиртовывал редких водяных животных, а также получил первые представления о "событиях исторических и Священной истории". С детства мальчика отличала необузданная фантазия и неугомонный нрав. Его исключают сначала из Пензенской гимназии - за сожжение в полночь на крыше гимназического здания огромной "римской свечи", с грохотом разбросавшей по небу разноцветные звезды и переполошившей весь город, а потом и из Саратовской - за организацию "побега в Америку" с подарками для "краснокожих братьев". В конце концов Иоилю Ивановичу удалось устроить сына-фантазера во Вторую казанскую гимназию, определив его "на хлебы" к брату матери Алексею васильевичу Лапкову. Здесь Валерий впервые берется за перо, к нему приходит известность. В 1903 году он пишет пьесу "Болезнь духа" о жизни татарской женщины. Пьесу поставили на сцене Казанского городского театра во время гастролей В. Ф. Комиссаржевской. Публика приняла спектакль с воодушевлением; по случаю его успеха в Казани даже выпустили почтовую марку с изображением юного драматурга. Впрочем, подобное "самовольство" едва не повлекло за собой новое исключение из гимназии - лишь благодаря ходатайству городской думы, направленному в Министерство народного просвещения, гимназисту Язвицкому позволили сдать экзамены на аттестат зрелости.
Дальше был историко-филологический факультет Казанского университета. Учится Валерий увлеченно, кроме факультетских лекций, слушает курс физики у Гельцгаммера, историю права у Шершеневича - тогдашних светил, успевает брать уроки рисования в воскресной школе живописи, сочинять стихи и рассказы, а также заниматься революционной работой в РСДРП, куда он вступил еще гимназистом. Не желая обременять отца лишними расходами, Валерий начинает работать секретарем в газете "Волжский листок", в которой в то время сотрудничал Яков Свердлов. Здесь печатаются его первые рассказы, стихи. На сюжет из гимназической жизни он пишет вторую пьесу - "Отпетый", запрещенную к постановке цензурой.
1905 год. Язвицкий - член объединенного революционного комитета, руководимого И. А. Саммером, прибывшим в Казань из Женевы для организации вооруженного восстания. Исполненный революционного романтизма юноша вместе с товарищами-студентами - на баррикадах. С разгромленных баррикад их отправляют в казанскую центральную пересыльную тюрьму. Приговор суда: административная ссылка в отдаленные пункты Российской империи. Язвицкому выпадает Мезень.
В ссылку за Язвицким вскоре последовала Варвара Алексеевна Лапкова, с которой он по ее приезде обвенчался. Женатый политический ссыльный получал тогда 40 рублей в месяц на питание и квартиру и 1000 рублей "одежных", так что семья не бедствовала. После сдачи соответствующих экзаменов Язвицкий получает звание частного поверенного и поступает на лесопильный завод братьев Ружниковых. Культурная жизнь существовала и в далекой Мезени: Валерий Иоильевич принимает участие в спектаклях местного любительского театра, издает газету "Мезенский рабочий". Однако через год за организацию забастовки на заводе полиция постановляет выслать его на остров Моржовец в Белом море - почти необитаемый (время от времени там появлялись только поморы-промысловики). Язвицкий скрывается от полиции у разных людей, в том числе у... младшего из братьев Ружниковых, а их племянник дает ему свой паспорт и рекомендацию в вологодскую контору известных на всю Россию маслоделов Чичкина и Бландова. "Для конторы не было секретом, что я беглый ссыльный, но никто меня не выдал", - вспоминал позже Валерий Ииильевич. С партией "вологодского товара" удалось добраться до Казани. Отец выписал ему заграничный паспорт на имя младшего сына Бориса (паспорта тогда не имели фотографий), гимназический товарищ дал на дорогу 50 рублей, и Валерий "отправился в чужую страну искать себе угла и хлеба".
О дальнейшем мы узнаем из писем и автобиографии Язвицкого. "Есть здесь (В Женеве. - В. С.) при университете годовой курс французского языка, - сообщает он жене, уговаривая ее приехать, - стоит очень дешево, окончание его дает право учителя или учительницы гимназии в России. Если нам с тобой достать денег, то мы оба можем запастись этими дипломами, и в России на первое время, а может, и больше, заработок обеспечен. Администрация очень любезна". "Может быть, (...) придется работать на шоколадной фабрике, как большинству эмигрантов, - и то не беда, лишь бы чем жить было".
В Женеве Язвицкий в первый же день повстречал старого знакомого, который привел его на квартиру к В. И. Ленину, и тот предоставил на время товарищу по партии диван в своей гостиной. Язвицкий поступает в университет на второй курс естественного факультета и на вышеупомянутые курсы французского языка. Учится, пишет стихи и прозу, играет в любительских спектаклях женевского клуба политэмигрантов, где ставят и его пьесы ("Болезнь духа", "Отпетый", "Орел"), выступает с докладами и лекциями вместе с Троцким, Алексинским, Богдановым, Луначарским, возглавляет комиссию при ЦК РСДРП (б) по оказанию помощи политэмигрантам; для заработка дает уроки латинского языка дочкам писателя Шолом-Алейхема, литературы - внукам художника Н. Н. Ге.
К моменту окончания университета (1910) Язвицкий - признанный литератор, публикующийся в столичных газетах и журналах, но считает себя в большей степени ученым. В том же 1910 году он едет работать в Болгарию, в биологическую лабораторию русского профессора Порфирия Ивановича Бахметьева, занимавшегося проблемами анабиоза насекомых и животных (эта тема прослеживается в его научно-фантастических рассказах 1930-х годов). Вскоре Валерий Иоильевич становится собственным корреспондентом газет "Русские ведомости" и "Утро России" в Болгарии, а после начала первой мировой войны - и в Сербии. Он изучает историю и культуру южных славян, пишет статьи об их искусстве, этнографии; к пушкинскому юбилею готовит историческое исследование "Кто был Кирджали?" (герой одноименной повести А. С. Пушкина), за которое избирается действительным членом Российской академии наук. Предвоенные события на Балканах отражены им в статьях, названия которых говорят сами за себя: "Россия и Болгария", "Шипкинская провокация", "Чьи руки приложены?", "Кровные братья". После 1914 года он как военный корреспондент -на переднем крае. Всю Россию взволновала серия его статей "В сербских окопах". Вскоре выходит роман Язвицкого "Из книги бытия", стихотворный сборник "Избранное", повесть "Пепельный человек". Театр Корша готовит к постановке новую пьесу писателя "К вершинам человечества"; трагедия "Храм солнца" - о борьбе каст в фантастической стране, напоминающей Индию - с большим успехом идет в Нью-Йорке на Бродвее; кинодрама "В хороводе жизни" включена в "Золотую серию" киножурнала "Пегас", и А. А. Ханжонков ставит по ней "фильму"...
Язвицкий мечтает вернуться на родину. Но бежать из России оказалось намного проще, чем въехать в нее законным путем: это удалось лишь осенью 1915 года. Тремя годами раньше Валерий Иоильевич, возмужавший, многое повидавший и утративший былой "баррикадный" энтузиазм, выходит из РСДРП. Больше никогда ни в какую партию он не вступал.
После революции Язвицкий, работая на Наркомпрос, занимается популяризацией научных знаний (не без ощутимой струи продиктованного духом времени "научного атеизма"). Его брошюры переиздаются многократно большими тиражами: "Земная кора и ее история", "История кусочка сахара", "История человеческого жилища", "Как люди научились писать, читать и печатать книги", "Чугун, железо, сталь"... Сюда же относятся и фантастические произведения, в том числе романы "Гора лунного духа" (1924) и "Остров Тасмир" (1940), посвященные будущему человеческой цивилизации. До войны он написал еще два романа - исторических, оба опять же в духе времени: "Непобежденный пленник" (об Ипполите Мышкине, народовольце, сподвижнике Чернышевского) и "Сквозь дым костров" (о Франции и Испании XVIII века).
Но этому самому "духу времени", отрицавшему "темное самодержавное прошлое" России во имя новых социалистических идей, пришлось отступить в годину тяжелейших испытаний, выпавших на долю нашей страны с началом Великой Отечественной войны. Оказалось, что для одоления врага "новых идей" явно недостаточно. Кроме официального "советского патриотизма", пришлось признать и призвать патриотизм национальный, вспомнить "славную и героическую русскую историю", позволить народу вновь обратиться к вере отцов. Валерий Иоильевич, не покидавший Москвы даже в дни октября 1941-го, как бы заново увидел свой народ, явивший из заповедных глубин подлинно высокую любовь к родине и удивительное среди небывалых жестокостей и лишений милосердие. Так рождалось главное произведение писателя - историческая эпопея "Иван III - государь всея Руси", героями которой стали русские государственные мужи прошлого, через века словно протягивавшие потомкам руку помощи. Все, собранное Язвицким - историком, философом, психологом, этнографом, фольклористом - за годы упорного труда обрело место в романе, где за описаниями великокняжеских нарядов, застолий, битв, быта простолюдинов, блеска и нищеты Византии, Рима, Орды читатель мог разглядеть и иное: попытку автора постичь то, что для русского человека из столетия в столетие пребывало нетленным, позволяя Руси-России преодолевать любые испытания...
Огромная эпопея выходила в свет частями по мере ее создания, начиная с 1946 года. Последнюю книгу Валерий Иоильевич, перенесший инсульт и практически потерявший возможность двигаться, уже диктовал. К 1955 году книга была закончена. Издательство "Московский рабочий" выпустило ее в год смерти автора.
В статье использованы материалы из архива В. И. Язвицкого (РГАЛИ, Ф. 585, оп. 1, N 29, 32, 33, 35, 39, 43, 52; оп. 2, N 12, 73, 77).