Библиографические заметки и выписки 

Предки преподобного Сергия Радонежского и род Симона Варяга
Версия ростовского краеведа Александра Яковлевича Артынова (1813-1896)

эта статья в журнальном формате

История не сохранила имен предков преподобного Сергия Радонежского до боярина Кирилла, поэтому нельзя обойти вниманием личность и труды А. Я. Артынова, который называл предком боярина Кирилла знаменитого Симона Варяга - персонажа Киево-Печерского патерика.

Что известно об Артынове, ныне практически забытом? Он родился в семье крестьянина села Угодичи Ростовского уезда Ярославской губернии. Специального или систематического образования не получил, но, наделенный живым умом и любознательностью, всю жизнь посвятил собиранию фольклора - сказаний, легенд, преданий, песен Ростовской земли, а также летописей родного края. Ему довелось работать с уникальными рукописями XVII-XVIII столетий из библиотек куп­цов П. В. Хлебникова и Е. В. Трех­летова, стольника царя Алексея Михайловича Алексея Богдановича Мусина-Пушкина.

Наследие Александра Яковлевича состав­ляет более 80 рукописных книг (50000 листов текста), которые сохранились благодаря богатому купцу и краеведу А. А. Титову, покупавшему их у Артынова для своей библиотеки.

Существует два противоположных мнения об А. Я. Артынове. Одни обвиняют его в том, что он «не столько собирал местные предания, сколько сочинял их», то есть в фальсификации фактов, умышленном подлоге. Но есть более объективная и плодотворная, на мой взгляд, точка зрения. Много лет занимается изучением трудов ростовского собирателя известный филолог-славист Юрий Константинович Бегунов, утверждающий: Александр Артынов - «горячий патриот Ростова Великого и его древней культуры», который делал свое дело, «не заботясь ни о суетной славе ученого и писателя, ни о материальной выгоде. <...> Установить источники и «отслоить» хронологические этапы его работы - задача исследователя»1.

Действительно, отсутствие образования не позволило Артынову профессионально работать с рукописями. Крестьянин-самоучка, он бесконечно верил сказаниям и преданиям, которые слышал или читал, не отличая, кажется, правды от вымысла. Он старался «улучшить» архаичный язык древнего книжника и тяжелые для восприятия тексты излагал современным ему языком. Только в 1869 году, после встречи с историком М. П. Погодиным, Алек­сандр Яковлевич понял, насколько обесцениваются его произведения от неточного цитирования источников. Но он записывал не только предания. Как считает Ю. К. Бегунов, рукописи, принадлежавшие купцам Хлебникову и Трехлетову, включали элементы древнего ростовского летописания, начало которому было положено при Великом князе Владимирском Константине Всеволодовиче (1186-1218). Работая с ними, А. Я. Артынов помечал источники новых данных, называл имена рассказчиков, указывал, на какой странице его текста находится тот или иной материал. Впоследствии он горько сожалел, что «лишил свой полувековой труд главного достоинства» и что «сборники его под его дерзновенной рукой стали ни то, ни се, а первоначальных списков уже нет».

Действительно, сегодня эти «первоначальные списки» XVII века утрачены. Но часть содержавшихся в них сведений сохранилась в пересказах или выборочных копиях А. Я. Артынова, и здесь исследователей могут ждать уникальные открытия.

+   +   +

Основным источником сведений о преподобном Сергии Радонежском является составленное Епифанием Премудрым его житие, которое последующие жития дополняют лишь незначительно. Епифаний называет ближайших родственников Сергия: родителей Кирилла и Марию (монашеские имена), братьев Стефана и Петра. Стефан имел двоих сыновей - Иоанна и Климента. Имена жен братьев: Стефановой - Анна, Петровой - Екатерина2. Историк Е. Е. Голубинский пишет, что в одном из лаврских синодиков начала XVII века после родителей и братьев святого поминаются некие «священноиерей инок Киприан» и Матфей (по мнению некоторых, сын Петра). В других синодиках после братьев и племянников Сергия записаны также неизвестные Варвара и Симон3 или схимонах Левкий4. Других имен из рода преподобного мы не знаем.

В данной связи Ю. К. Бегунов впервые обратил внимание на «Ростовский Летописец» А. Я. Артынова5, в котором автор, ссылаясь на Хлебниковскую летопись XVII века, называет боярина Кирилла потомком князя Симона Варяга. Здесь и далее цитаты из «Ростовского Летописца» даются в современной орфографии; по необходимости к современным нормам приведена и пунктуация.

Описывая княжеские терема села Варницы, А. Я. Артынов замечает:

«Тут же стоял терем наместника Ростовского князя Юрия Симонова, сына князя Симона Варяга Киевского. Один из потомков его, боярин ростовский Кирилл, отец преподобного Сергия Радонежского, передал этот терем князю Константину Михайловичу Касаткину. А сей последний отдал его в приданое за дочерью своей, княжной Феодосией, выданной за князя Дмитрия Юрьевича Темкина. А сей последний предложил терем этот Ростовскому архиерейскому дому»6. Источником этих сведений Артынов указывает рукопись XVII века из библиотеки купца П. В. Хлебникова «Уделы князей Ростовских».

Хорошо известно, что в селе Варницы находился дом родителей преподобного Сергия. В этом доме он родился и жил до отроческого возраста, пока боярин Кирилл не перебрался в Радонежские земли. Известно также, что князь Юрий Симонович был тысяцким Суз­дальским у князя Юрия Долгорукова и тот возлагал на него наиболее ответственные поручения. По Арытынову, боярин Кирилл владел домом, который стоял на месте терема, принадлежащего еще князю Юрию Симоновичу. Видимо, дом передавался по наследству.

Далее «Ростовский Летописец» повествует о рождении преподобного Сергия, и вновь утверждается родство последнего со славным Симоном Варягом:

«У знаменитого ростовского боярина Кирилла, потомка князя Симона Юрьевича (792; цифрами в тексте обозначены примечания А. Я. Артынова. - И. С.) в его Кирилловом (793) уделе родился сын Варфоломей (794). Вскоре после этого боярин Кирилл по­ехал по делам княжеским и своим в Москву с князем Григорием Даниловичем (795)»7.

В примечании N 793 к вышеприведенному фрагменту А. Я. Артынов пишет об усадьбе боярина Кирилла в селе Варницы:

«Об этом уделе книга «Уделы князей Ростовских» говорит следующее. На берегу реки Ишни, [где] [нрзб.] стоит ныне ростовский Троицкий Варницкий монастырь, стоял преж­де терем князя Юрия Симонова, наместника Ростовского тысяцкого Суздальского, потомка князей Симона Варяга Киевского. На том же месте стоял терем потомка князя Юрия Симонова <...> боярина ростовского Кирилла, отца преподобного Сергия Радонежского, основателя Троице-Сергиевой лавры. Здесь родился и провел свое детство преподобный Сергий, в мире Варфоломей»8.

В примечании N 795 к тому же фрагменту «Ростовский Летописец» сообщает об отъезде боярина Кирилла в Москву к князю Ивану Калите, который получит Великое княжение лишь с 1328 года:

«Боярин Кирилл поехал из Ростова в Москву в 1315 году августа в 30 день с наместником Ростовским князем Григорием Даниловичем к Великому князю Ивану Даниловичу Калите, бывшему тогда в Москве, в которую намеревался перенести свой великокняжеский престол. Боярин Кирилл просил [у] Великого князя защиты от притеснения его соляных варниц, стесняющих его соляной промысел, достояние его предков»9.

Село Варницы, как опять же хорошо известно, получило наименование по бывшим там издревле соляным промыслам, которые, согласно рассматриваемому источнику, принадлежали в том числе и предкам преподобного Сергия. А. Я. Артынов пишет, что соляной промысел основал в Варницах князь Мстислав Владимирович, сын Великого князя Киевского Владимира Святославича10. Когда Великим князем стал Иван Калита, его сборщики дани окончательно разорили и обескровили некогда богатые ростовские земли. Годом переезда Артынов указывает 1352-й, под которым в рукописи читаем: «В это самое время и родитель преподобного Сергия боярин Кирилл из первых почетных бояр Ростовских переселился со всем семейством своим в город Радонеж, в удел меньшого сына Калиты князя Андрея Ивановича Боровского, где наместником у него был Ростовский князь Феодор Иванович, сын князя Ивана Константиновича, который давал ему всевозможные льготы как своему соотечественнику»11.

Дата «1352 год» - ошибочна. Переезд состоялся, когда Варфоломею было 12-15 лет. А около 1337 года преподобные Кирилл и Мария, принявшие постриг в Хотьковском монастыре, уже отошли ко Господу. Радонеж в то время являлся уделом не младшего сына Калиты Андрея Ивановича, как говорится в житии преподобного Сергия и у А. Я. Артынова, а вдовы Великого князя Иулиании12. Лишь после ее смерти (около 1374 года) удел этот отойдет к Владимиру Андреевичу Серпуховскому, двоюродному брату князя Димитрия Донского.

Несмотря на все допущенные А. Я. Артыновым неточности, он неоднократно повторяет запись о происхождении преподобного Сергия из рода Симона Варяга.

«Ростовский Летописец» доносит до нас интересное предание, касающееся князя Симеона Юрьевича, сына Юрия, внука знаменитого Симона Варяга, записанное под 1153 годом13 (источником указана Хлебниковская рукопись). Перескажем это предание близко к тексту, сохранив стиль автора.

Итак, сын Юрия Долгорукого Глеб Юрьевич управлял Ростовом, но его не любили за отсутствие в нем воинской отваги. У варяжского князя Африкана был сын Симон, состоявший вельможей при Великом князе Всеволоде Ярославиче в Киеве. У этого князя Симона Варяга был сын Юрий, а у Юрия - сын Симеон Юрьевич, по прозванию Симонов, наместник Ростовский. Он жил в родовом своем тереме за озером на берегу Гремучего ручья (411) и отличался храбростью и умом. В него влюбилась младшая дочь князя Ростислава Мстиславича Черниговского Дарья, жившая в тереме на Глебовом дворе (412) у своей сестры княгини Лукерьи, супруги Глеба Юрьевича.

Князь Симеон помолвлен был с княжной Марией, дочерью князя Александра Борисовича, внука Юрия Долгорукого. Но князь Глеб по наущению своей жены Лукерьи прогневался на Симеона Юрьевича за предпочтение им княжны Марии княжне Дарье. Он задумал расторгнуть союз Симеона с Марией. Этому замыслу благоприятствовал проходивший в то время в Ростове съезд удельных ростовских князей.

Общее совещание князей продолжалось в тереме князя Глеба до глубокой ночи. Когда разошлись, Симеон возвращался один по малолюдной улице. Недалеко от дома на него напала толпа вооруженных людей. Князя связали и бросили в темный подвал. Сюда приходила к нему некая старица и уговаривала жениться на богатой невесте. Она красноречиво описывала княжну Дарью, ее красоту и нравственные достоинства. Тогда Симеон понял, кто лишил его свободы. Отказав старухе и хорошо зная нрав князя Глеба, он не надеялся скоро выйти из темницы. Внезапно муромский князь Давыд Юрьевич с великою ратью нагрянул в пределы Ростовские сводить с Глебом старые счеты. Он разбил стан на берегу реки Устье. Княжна Мария узнала, где томится в заключении князь Симеон. Она упросила отца - князя Александра Борисовича - содействовать освобождению ее суженого. Князь Александр отправил к своему другу Давыду Юрьевичу посольство с просьбой помочь освободить из неволи Симеона Юрьевича и судить Глеба по Правде Ярославовой. В числе послов находился неизвестный витязь, который дал слово - не поднимать решетку своего шелома до разрешения спора. Неожиданное прибытие воинов Давыда устрашило Глеба. Ростовцы, и раньше не замечавшие в своем князе храбрости, неохотно шли за ним. Князья согласились покончить брань единоборством: если победит Глеб, Давыду надлежит немедленно возвратиться в Муром, в противном случае Глебу придется выполнить все требования Давыда и освободить из неволи Симеона Юрьевича.

Вместо князя Давыда вышел на единоборство неизвестный витязь. У князя же Глеба не нашлось никого, кто бы мог выйти вместо него. Ему самому пришлось сразиться с противником. Он потерпел поражение и по праву сильного стал пленником загадочного воина, который грозно потребовал немедленно освободить Симеона. До окончания «дела» ростовский князь был заключен в цепи и взят под стражу. Вскоре состоялся размен пленников. Съехались князья и воеводы обоих ополчений. Симеона освободил от оков неизвестный витязь, а Глеба от цепей - Давыд. После размена неизвестный витязь стал посреди собрания и сказал: «Я добровольно наложил на себя заповедь не поднимать решетку своего шелома до окончания дела с князем Глебом. Эту заповедь я исполнил». С этими словами витязь поднял решетку. С величайшим удивлением узнали все в победителе князя Глеба княжну Марию, невесту Симеона.

К этому повествованию ростовский краевед делает два примечания (411 и 412), в которых говорится о владельцах уделов и теремов, где происходили изложенные события, - князьях Глебе и Симеоне Юрьевиче. Примечание N 411:

«На том месте, где стоит ныне погост Семеновский, среди густой и тенистой рощи этого имения стоит тут терем [нрзб.] Суздальского и наместника Ростовского князя Юрия, сына варяжского князя Симона, внука Африканова. От сына Юрия терем тот перешел сыну его князю Симеону Юрьевичу. От сего последнего перешел терем этот в приданое вено за дочерью его княжной Евпраксией, выданной за князя Михаила Семеновича Луговского, сына Ростовского епископа Арсения I. После князя Михаила терем этот принадлежал сыну его князю Семену Михайловичу Луговскому, наместнику Сретенской половины Ростова, который построил тут церковь»14.

Примечание N 412 косвенно подтверждает подлинность предания и объясняет название одной из деревень Ростовской земли - Глебовки:

«Об этом тереме книга «Удельных князей Ростовских» говорит следующее: на этом месте, где стоит ныне деревня Глебовка, стоял терем князя Глеба Юрьевича. Здесь содержался в заточении князь Симеон Юрьевич, потомок князя Симона Варяга, которого освободила из заточения княжна Мария, дочь князя Александра Борисовича, невеста его, под видом витязя»15.

Отсюда прослеживается возможное родство предков боярина Кирилла с князьями Луговскими.

Во всех упомянутых случаях при указании родства боярина Кирилла с родом Симона Варяга А. Я. Артынов ссылается на рукописи из библиотеки купца П. В. Хлебникова. Редактор «Ярославских губернских ведомостей» Ф. Я. Никольский в предисловии к работе Артынова «Описание села Угодичи» высказал следующее мнение о Хлебниковской летописи: «Составитель <...> по всей вероятности ростовец, близкий к княжескому дому, местным административным учреждениям и вообще официальной и частной письменности края, так как в подробности занимается бытом и историей преимущественно Ростова, Ростовского княжеского дома и подростовных селений; а потому в исторической части заслуживает полного доверия. Но относительно времен отдаленной, доисторической древности Ростовская летопись преисполнена мифами и бредит славянизмом, красавицами, волшебниками, богатырями и т. п., почти ничего не говоря о первобытных обитателях Ростовского края - мерянах, и в этом отношении доверия не заслуживает»16. Но нас-то интересует как раз историческая часть. И здесь, согласно сведениям ростовского краеведа, может быть выявлена следующая генеалогическая схема: Симон-Шимон Варяг - Юрий или Георгий Симонович - Симеон Юрьевич (Симонов) - Михаил Семенович (Симеонович) Луговской - Семен Михайлович Луговской (сын послед­него от его брака с Евпраксией).

Род удельных ростовских князей отличался многочисленностью. Со временем он еще более увеличивался, и удел дробился. Бывшие князья становились боярами и помещиками на своих землях - Темкиными, Брюхатыми, Лобановыми, Касаткиными. Евпраксия, вероятно, не являлась единственной дочерью Симеона Юрьевича. Вполне допустимо предположить наличие у нее сестер и братьев. Во всяком случае, князь Семен Михайлович Луговской мог быть предком боярина Кирилла либо по прямой, либо по боковой линии родства.

Более полных данных извлечь из «Ростовского Летописца» не удается. Попробуем, однако, подойти к этому вопросу иначе.

Как уже отмечалось, князья Симон, сын Африкана, и Георгий Симонович - персонажи Киево-Печерского патерика. В «Слове о создании Великой Печерской церкви Пресвятой Богородицы» говорится о варяге Симоне-Шимоне, воеводе князя Всеволода Ярославича.

Владимир Всеволодович Мономах, отправляя на княжение в Ростов и Суздаль своего сына Юрия, еще мальчика, приставил к нему воеводу Юрия (Георгия), сына варяга Симона, внука Африкана. Князь Юрий, в истории получивший прозвище Долгорукий, по малолетству не мог самостоятельно управлять княжеством, и это делал его опекун, опытный в государственных делах Георгий Симонович. Впоследствии при Юрии Долгоруком он займет должность Ростовского (Суздальского) тысяцкого.

Из патерика известно, что в конце XI века дом Симона насчитывал до трех тысяч человек. Вероятно, у его сына Георгия родни было ненамного меньше.

По мнению историков, «Георгий стал родоначальником местного рода бояр. Как полагают, ему удалось сделать должность тысяц­кого наследственной в Суздальской земле. Например, согласно позднейшим родословным книгам, к потомкам Георгия Шимоновича и его сына Ивана причисляли себя московские тысяцкие, начиная с первого московского тысяцкого Протасия, пришедшего в Москву из Владимира вместе с князем Даниилом Алек­­­сандровичем в конце XIII века»17.

Потомки князя Георгия Симоновича, несомненно, имели земельные владения в разных местах Ростово-Суздальской земли. Названия сел и деревень - Малое и Большое Шимоново (в Александровском районе Владимирской области), Шимониха (село, находившееся по дороге из Ростова в Суздаль), Шимоново под Можайском - наводят на мысль, «что столь необычные для европейской России древние названия восходят к имени варяжского воеводы и его потомков»18.

Итак, не исключено, что среди многочисленного рода Симона Варяга были предки преподобного Сергия. Пока судить об этом можно лишь предположительно. Чтобы установить истину, следует продолжать исследования с привлечением и других рукописей Артынова, где собрано значительное количество краеведческого материала.

+   +   +

По поводу же ценности книг А. Я. Артынова для церковного историка заметим, что некоторые данные, приводимые им, встречаются только в «Истории Российской» В. Н. Татищева. Артынов, как и Татищев, «выводит» преподобного Нестора Летописца из Северо-Восточной Руси. Он пишет, что юный Нестор пришел из Белоозера к святителю Леонтию Ростовскому и от него отправился в Киево-Печерскую обитель. Александр Яковлевич раскрывает некоторые детали жизни Великого князя Владимирского Андрея Боголюбского, объясняет истоки вражды между родом Юрия Долгорукого и Кучковичами и многое другое.

В «Ростовском Летописце» Александр Яков­левич приводит сведения о ростовских и ярославских святых, к общеизвестному нередко добавляя и нечто свое: иногда излагает предания, связанные с почитанием тех мест, где жили подвижники, выписывает имена вкладчиков из монастырских синодиков, воспроизводит церковные документы, дает объяснение топонимов, связанных с историческими событиями и их героями. При этом ссылается на источники. «Ростовский Летописец», например, содержит фрагменты рукописного синодика Белогостицкого монастыря. А. Я. Артынов сообщает, что под сводами Благовещенской церкви находилась усыпальница рода князей Темкиных-Ростовских и указывает их имена. Там же говорится о пожаловании монастырю князем Димитрием Донским образа Спаса Нерукотворного, а князем Темкиным - Казанской иконы Божией Матери. Подобные факты могут помочь восстановлению истории монастырей и церковной жизни Ростовского края. Сохранились сделанные А. Я. Артыновым выписки из Хлебниковской летописи о монастырях и храмах, святынях и святых, епископах, митрополитах и князьях Владимиро-Суздальской земли...

Если светским историкам, литераторам и краеведам труды А. Я. Артынова в какой-то степени знакомы, то исследователям церковной истории они практически неизвестны. Никто не изучал их с этой точки зрения. Конечно, работа со столь разнородным материалом будет не проста. Но я думаю, что здесь нам может встретиться немало «пшеницы», которую стоит отделить от «плевел».

В статье использованы гравюры В. А. Фаворского 1924-1955 годов

Примечания

1. Бегунов Ю. К. Сказания Великого Новгорода, записанные Александром Артыновым. М., 2000.
2. Клосс Б. М. Житие Сергия Радонежского // Избранные труды. Т. 1. М., 1998.
3. Голубинский Е. Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра. М., 1909.
4. Там же.
5. Артынов А. Я. Ростовский Летописец. Рукопись. РНБ. Ф. 775. Собрание А. А. Титова, ед. хр. 2768.
6. Там же. Л. 82.
7. Там же. Л. 187 об.
8. Там же. Л. 187 об.-188.
9. Там же.
10. Там же. Л. 82.
11. Там же. Л. 188.
12. Клосс Б. М. Указ. соч. С. 27.
13. Артынов А. Я. Указ. соч. Л. 116-117 об.
14. Там же.
15. Там же.
16. Сударушкин М. Б. Исчезнувшие источники (http://sudar-mb.narod.ru).
17. Карпов А. Ю. Юрий Долгорукий. М., 2006. С. 46.
18. Там же.