Московский журнал | А. Сурков | N 4 - 2005 г. |
Возвращаясь к напечатанному
Протоиерей Иоанн Судницын
На углу Николо-Ямской и Яузской улиц в небольшом сквере водружен крест из белого камня с надписью: "На сем месте будет воздвигнут памятник святому благоверному князю Димитрию Донскому - защитнику земли Русской. В лето 1992 сентября 25 дня". Что-то долго, однако, не приступают к строительству памятника, и, похоже, забыто уже навсегда, что еще в 1932 году здесь стояла церковь святого апостола первомученика архидиакона Стефана - маленькая, но имевшая немало уникальных достопримечательностей, среди из них - древние "изразцы с изображением святых, находившиеся на барабане церковной главы"1. Придел мученика Мины украшал иконостас середины XVIII века, а на колокольне звонили колокола, отлитые в 1643 году2. В книге "Седая старина Москвы" И. К. Кондратьева (М., 1997), который мог видеть эту церковь собственными глазами, излагается так: "Стефана первомученика, архидиакона. За рекой Яузой, на Николо-Ямской улице, близ церкви Симеона Столпника. Построена деревянной в ХVI столетии; перестроена в ХVII столетии; замечательна своей старой, не подвергавшейся переделкам архитектурой. Весьма мала". Об одном из последних ее настоятелей, священнике Иоанне Никаноровиче Судницыне, "Московский журнал" уже упоминал в статье "Русского леса работник" (N 3, 2005), посвященной его сыну Ивану Ивановичу Судницыну, известному отечественному специалисту в области лесного хозяйства. Кратко повторим некоторые факты, а также приведем и те, что не вошли в предыдущую публикацию.
Отец Иоанн родился 14 (26) сентября 1871 года в семье иерея села Скнятина Калязинского уезда Тверской губернии Никанора Васильевича Судницына. Крестили его в Богородицерождественском храме этого села священник Михаил Баженов и дьячок Матвей Морошкин при восприемниках - престарелом скнятинском батюшке Василии Васильевиче Судницыне, приходившемся новорожденному дедушкой, и дочери священника соседнего села Никитского Алексея Колоколова Лидии3.
Окончив в 1893 году Тверскую духовную семинарию, Иван Никанорович в течение трех лет работал учителем в Скнятинском земском училище. В 1896 году он женился на Маргарите Павловне Алексеевой (1875-1949), дочери священника села Зятькова Калязинского уезда Тверской губернии, 14 июля 1896 года архиепископом Тверским и Кашинским Саввой был рукоположен во иерея, после чего определен на место его отца в Скнятинский храм, а вскоре назначен законоучителем местного земского училища, должность которого до этого в течение 27 лет бессменно исполнял Никанор Васильевич Судницын.
С 1900 года И. Н. Судницын служил в Новороссийске, с 1904-го - в селении Геленджик Черноморской губернии, где одновременно состоял и благочинным. Почти 10 лет возглавлял он 2-й округ Черноморского благочиния Сухумской епархии, и когда покидал его в связи с переводом в Москву, местное духовенство преподнесло ему прочувствованный прощальный адрес. В адресе о нем, в частности, говорилось как об "отце милующем-родном" для одних, и о "старшем, умудренном долгим опытом разумном брате" для других4.
На Северном Кавказе отец Иоанн активно занимался просветительской деятельностью: законоучительствовал в двух геленджикских Министерских училищах, начальной школе при Франко-русской компании портландского цемента и прогимназии Просветительского общества. Незадолго перед отъездом в Москву он основал в Геленджике Вознесенско-Серафимовское приходское братство и женскую ремесленную школу, а также явился инициатором постройки церкви-часовни на местном кладбище.
Назначению отца Иоанна Судницына в церковь святого апостола первомученика архидиакона Стефана 2-го отделения Ивановского сорока города Москвы, последовавшему 23 декабря 1913 года, предшествовал ряд событий, определивших поначалу негативную реакцию прихожан на его приезд. С 1865 года причт церкви возглавлял протоиерей Виктор Павлович Зверев, пользовавшийся большим уважением у верующих и получивший много церковных наград. После выхода за штат в 1909 году его сменил Сергей Алексеевич Зверев, который, прослужив три года, скончался5. Затем последовал краткий период настоятельства иерея Иоанна Васильевича Красновского, страдавшего туберкулезом и умершего в январе 1913 года6. Некоторое время богослужения в Стефановском храме совершали священники соседних храмов или всеми любимый заштатный протоиерей Виктор Павлович Зверев, а в марте того же года настоятелем стал Сергий Иоаннович Покровский, которого, однако, очень скоро перевели ключарем в Архангельский Придворный собор.
Ясно, что при такой быстрой смене священников прихожане не успевали привыкнуть ни к одному из них, а смерть в сентябре 1913 года престарелого протоиерея В. П. Зверева7 повергла их в еще большее смятение. Отца Иоанна приняли поначалу холодно и с недоверием. Этому способствовали и слухи, что, возможно, в приход он назначен благодаря хлопотам родного брата Павла Никаноровича Судницына (1876-1915), служившего тогда старшим синодальным секретарем в чине надворного советника.
Однако очень быстро новый настоятель сумел завоевать расположение прихожан, не поколебавшееся и в тяжелые для Церкви времена, наступившие после октябрьского переворота: они не отвернулись от своего пастыря и нередко с риском для себя оказывали помощь его впавшей в нужду семье.
Одновременно с назначением в церковь Архидиакона Стефана отец Иоанн вступил в должность законоучителя городских Рогожских училищ (4-го начального и 8-го смешанного) и женской гимназии Р. И. Гавеман, а 5 мая 1916 года стал духовным следователем по Ивановскому благочинию.
В дореволюционное время причт Архидиаконо-Стефановской церкви не испытывал материальных затруднений: он имел содержание от приходских доходов и от ежегодно выплачиваемых процентов с сумм, положенных разными лицами на поминовение, с доходных билетов Государственного банка, со свидетельств Государственной ренты и с билетов Государственной комиссии погашения долгов на вечный вклад. Первая советская Конституция, принятая 10 июля 1918 года, объявила священно- и церковнослужителей "враждебной группировкой" и лишила их избирательных прав. Национализация банков привела к секвестру хранившихся в них вкладов духовенства, в результате чего причты практически полностью потеряли источники доходов. Кроме того, на церковное имущество новый режим смотрел как на объект возможной конфискации, которую и не замедлили произвести в храме Первомученика Стефана. Однако 22 ноября 1918 года власти Рогожско-Симоновского района, к которому тогда относился храм, решив как бы перепродать церковникам их же добро, сообщили о необходимости внесения 150 рублей "за приемку и передачу" национализированного имущества причту. Необходимую сумму собрали и 5 декабря того же года внесли в кассу8.
27 апреля 1922 года на храмы Рогожско-Симоновского района обрушилась новая волна конфискаций, для большего успеха которых в подчинение местного коменданта поступили учебный полк МВО и 2-й Отдельный батальон ЧОН9. На сей раз из церкви Архидиакона Стефана изъяли "ценностей 9 пудов 26 фунтов 64 золотника"10. Семья Судницыных утратила практически все средства к существованию.
Но, несмотря на притеснения, наиболее ревностные священники и прихожане 2-го отделения Ивановского сорока "не пережили никакого особенно поражающего факта, который бы резко отразился на общем религиозно-нравственном настроении"11. Отец Иоанн продолжал ежедневно служить - теперь ему приходилось отправлять богослужения с одним лишь псаломщиком12. Алексей Иванович Мясищев, его старший внук, вспоминает: "Однажды Пасха совпала с праздником 1-го мая. Я был на службе в церкви Архидиакона Стефана. Мы с Александром Ивановичем (сын И. Н. Судницына. - А. С.) поднялись на колокольню. Звонили колокола, а я смотрел вниз и видел шедшую мимо храма демонстрацию с красными флагами".
В конце 1920-х годов Судницыных выселили в дворницкую, а вскоре и вовсе запретили им проживать в столице. Они обосновались в Подмосковье - сначала в селе Царицыне, а затем в Тайнинском. Иоанн Никанорович, несмотря на угрозу ареста, продолжал служить, правда, уже нерегулярно. По словам внучки протоиерея, Маргариты Ивановны Федотовой, он ездил в одну из московских церквей, спрятав полы подрясника под пальто. Название церкви, к сожалению, забылось. Алексей Иванович Мясищев припоминает, что находилась она "в низке", по правую сторону от Астаховского моста, если идти по направлению к улице Солянке, причем среди зданий виднелась лишь колокольня, начиная со второго яруса. Под данное описание подходит храм Живоначальной Троицы в Серебряниках, стоявший, кстати, недалеко от Архидиаконо-Стефановской церкви.
19 ноября 1928 года вышло постановление ВЦИК о порядке перестройки или сноса церковных зданий. 15 января 1932 года в Центральные Государственные реставрационные мастерские (ЦГРМ) на имя известного архитектора-реставратора П. Д. Барановского поступила телефонограмма: "Сектор Науки Н. К. П. ввиду предполагаемой сломки церкви архидиакона Стефана на Швивой горке предлагает обследовать это здание с целью выявления, какие детали обработки подлежат сохранению. Ответ требуется срочный"13. 4 февраля Сектор "сломку" разрешил14 и 25 марта сносом занялся, было, Союз геологической разведки15. Однако порыв геологов удалось приостановить реставраторам. По сообщению П. Д. Барановского, отраженному в "Дневнике работ архитектурной секции", 7 апреля 1932 года ЦГРМ и Сохозгеоразведка заключили между собой договор, согласно которому первая сторона взяла на себя "научное обследование и связанное с ним производство фотофиксации, обмеров, чертежей (...) научный надзор в процессе работ по разборке архитектурного памятника" и изъятие из него "инвентаря, фрагментов, деталей, имеющих художественное музейное значение на предмет передачи таковых в музеи РСФСР", а вторая обязалась не начинать разборку церкви до полного выполнения ЦГРМ указанных мероприятий16. Обмеры и фотофиксация завершились к 20 апреля, изготовление чертежей - к 20 мая 1932 года, и за это время П. Д. Барановскому удалось спасти древние изразцы, вмурованные в барабан церковной главы.
Протоиерей Иоанн Судницын продолжал служить до 1935 года и, таким образом, находился в священническом сане почти 40 лет. Он скончался 1 ноября 1940 года; похоронили его на Введенском (Немецком) кладбище города Москвы. За свое многолетнее усердное служение и активную церковноприходскую деятельность отец Иоанн получил много наград: набедренник, скуфью, камилавку, Синодальный золотой наперсный крест17. Опираясь на архивные материалы, следует заключить, что он, возможно, удостоился и палицы, которая является элементом облачения архиереев и свидетельствует об особых заслугах награжденного ею представителя белого духовенства. Основанием для такого заключения служит фотография из семейного архива, где у заснятого в полном священническом облачении отца Иоанна на правом бедре виден четырехугольный плат. Обычно подобным образом носилась палица, в отличие от набедренника - четырехугольного плата, вешавшегося на ленте через правое плечо за два угла. Впрочем, при наличии палицы набедренник помещался на левом бедре, однако на фотографии он не просматривается.
В заключение приведем строки из "Кавказской газеты" от 23 января 1914 года: "Отец Иоанн Судницын представлял собой одного из идеальных служителей Христа, у которого проповедь Св. Евангелия и заповеди Христа всегда сопровождались прекрасными примерами его собственной жизни и деятельности, благодаря чему не только прихожане православные, но и сектанты относились к нему с глубокой любовью и уважением"18.
1. Козлов В. Ф. Сумерки златоглавой. 1931-1935 годы // Московский журнал. 1991. N 12.
2. Паламарчук П. Г. Сорок сороков. М., 1994. Т. 2. С. 499.
3. Государственный архив Тверской области. Ф. 160, оп. 1, д. 35493, л. 159 об-160.
4. Прощальный адрес от благодарного духовенства 2-го Черноморского благочиннического округа Сухумской епархии (в связи с переводом о. И. Н. Судницына в Москву). 24 января 1914 г. (из архива Е. А. Зверевой).
5. ЦИАМ. Ф. 2122, оп. 1, д. 194, л. 398.
6. Там же. Л. 434.
7. Там же. Л. 442об - 443.
8. Там же. Д. 1953, л. 74об, 75а - 75б.
9. Кривова Н. А. Власть и Церковь в 1922-1925 гг. // Международный исторический журнал. 1999. N 3.
10. Егоров Н. Ограбленная Москва // Мир Божий. 2002. N 1 (8).http://www.voskres.ru/mir/mirbo08/17.htm
11. ЦИАМ. Ф. 2303, оп. 1, д. 109, ч. 1, л. 70.
12. Там же. Л. 27.
13. Центральный муниципальный архив Москвы (ЦМАМ). Ф. Р-1, оп. 1, д. 232, л. 6.
14. Там же. Л. 4.
15. Козлов В. Ф. Указ. соч.
16. ЦМАМ. Ф. Р-1, оп. 1, л. 232, л. 4-5.
17. ЦИАМ. Ф. 2303, оп. 1, д. 109, ч. 1, л. 27.
18. Из архива Е. А. Зверевой.