Историко-краеведческие чтения. Серебряные Пруды 

Чуйковия
О выдающемся советском военачальнике, маршале В. И. Чуйкове (1900-1982)

От редакции
В разговоре о Серебряных Прудах одно из главных мест по праву должно принадлежать фигуре здешнего уроженца - дважды Героя Советского Союза, маршала Василия Ивановича Чуйкова. Ниже публикуется статья, в которой о роде Чуйковых, о боевом и жизненном пути легендарного полководца Великой Отечественной войны рассказывает его сын А. В. Чуйков.

+   +   +

Говорят, что во время посещения Наполеоном салона госпожи де Сталь, хозяйка, явно жеманничая и напрашиваясь на комплимент, спросила: «Ваше величество, которая из француженок, по Вашему мнению, принесла наибольшую пользу Франции?» - «Та, сударыня, - ледяным тоном ответил император, - которая произвела на свет наибольшее число детей!» Подобный ответ в наши дни поставил бы крест на карьере любого политика.

Но вот газета «Правда» от 7 декабря 1944 года. Сводки Информбюро, сообщения из действующей армии - тяжелые бои у озера Балатон, наши войска выходят к Дунаю. Списки награжденных боевыми орденами. Орденом Отечественной войны I степени - генерал-майор Граве, генерал-майор Дроздов... Орденом Боевого Красного Знамени - генералы Барсуков, Внуков, Курганский... И тут же рядом - «О награждении многодетных матерей орденами «Материнская слава» и медалями «Медаль материнства». Ордена и медали первой, второй и третей степени - в зависимости от числа детей. Длинный список - более полутораста фамилий: колхозницы (одна даже председатель колхоза), служащие, домохозяйки из Перми, Свердловска, Украины, Приморья, Казахстана; фамилии русские, украинские, грузинские... Ордена за материнство приравнены к боевым. Невольно ищу родные имена: Чуйкова Василия Ивановича, командарма 62-й (позже 8-й) гвардейской армии, Героя Советского Союза (вторую звезду Героя получит позже, в апреле 1945-го за штурм крепости Познань) и Чуйковой Елизаветы Федоровны, матери-героини (двенадцать детей). Матери и сына. Моих отца и бабушки. В этом списке их нет, но они наверняка есть в других...

+   +   +

Место, откуда вышли Чуйковы, названо удивительно красиво и поэтично - Серебряные Пруды. А слобода, где в Прудах проживала семья, называется Кайманьевой Вытью. Что-то первобытно-грозное чудится в этих словах. Кайманьева Выть... В словаре Даля существительное «выть» обозначает участок земли, надел. Но там же приводится и другое толкование - участь, судьба, рок. «Кайманьева» происходит от «граница, кайма, передовой рубеж». Еще несколько столетий тому назад здесь пролегала граница между лесом и степью, дальше в сторону полуденную простиралось Дикое поле, по которому бродили разбойные кочевые орды. Кайму же населяли слобожане - служивые люди, готовые в любую минуту отразить прорвавшихся степняков. Постепенно, по мере продвижения рубежей Руси к югу, Кайманьева Выть в Серебряных Прудах теряла свое значение передового фронтира, становилась глубоким тылом. Но воинский дух ее обитатели - теперь простые землепашцы - навсегда сохранили в генах. В полной мере унаследовал его и Василий Чуйков - пятый сын и восьмой ребенок в семье. В 1958 году с разницей в три месяца ушли из жизни его родители - Иван Ионович и Елизавета Федоровна; обоим к тому времени перевалило уже за девяносто...

+   +   +

Удивительно разные по характеру люди были эти старые Чуйковы. Иван Ионович - вспыльчивый, чистый порох, в гневе доходил до неистовства, но так же быстро остывал, успокаивался, зла никогда не помнил. Огромной физической силы мужик, первый в селе кулачный боец: не дай Бог попасться под чуйковский кулак! И работал за четверых - даже оставив за плечами восемьдесят годков.

Елизавета Федоровна - та другая. Тоже работала с утра до ночи. Но характер спокойный и при этом - как кремень. Никогда голоса не повышала, а вымолвит слово - кончено. От своего не отступит. Бывало, схлестнется с мужем; тот со второго слова в крик, а она говорит ровно, в глаза глядит - не сморгнет. Ионыч орет так, что посуда лопается, а у нее на лице ни одна жилка не дрогнет и голос до шепота падает: «Я сказала - все!» И смирялся Иван Ионович. Руку на жену поднять никогда даже и не помышлял - при его-то буйном нраве.

Когда спустя много лет семья собиралась за столом (все мужики целыми и невредимыми прошли фронт, да не один), Елизавета Федоровна говорила: «Сынки, это я вас у Бога вымолила!» Тогда замолкали дети и вспоминали, как перед войной в районе действующим оставался только один храм - Никольский в Серебряных Прудах, где старостой церковной двадцатки была Елизавета Чуйкова, в девичестве Корякина; как она, чтобы отстоять храм, дважды ходила пешком в Москву за 160 верст, добиваясь приема у Калинина и у самого Сталина, как потом из рук вновь обретенного Россией Патриарха получила орден. Об этом предпочитали молчать даже во времена всесоюзной славы ее сына - генерала-сталинградца. Подвиг матери сохранился только в памяти людской. Поэтому и награда за него пришла так поздно - в 2004 году, спустя много лет после ее смерти, когда Международный астрономический комитет постановил назвать одну из малых планет «Чуйковией». Ученые Крымской обсерватории, открывшие планету, разумеется, ничего не знали о Елизавете Федоровне Чуйковой. Но они очень хорошо знали легендарного командарма, оборонявшего Сталинград, прошедшего с боями всю Украину, Белоруссию, Польшу, штурмовавшего Берлин. Такие люди достойны увековечения на звездном небе, решили астрономы. Но получили отказ (планетам не присваивают имен военных). Тогда они посетили нашу семью, родину Чуйковых - Серебряные Пруды, где впервые узнали о Елизавете Федоровне, о том, какие бывают матери у маршалов. И вот 4 мая 2004 года появилось официальное свидетельство Российской академии наук: малой планете, «зарегистрированной в международном каталоге <...> под N 11793», присвоить имя Chuikovia «в честь Е. Ф. Чуйковой».

«Я вас всех у Бога вымолила...»

+   +   +

Жила в Серебряных Прудах девушка. Много читала, играла в любительских спектаклях, мечтала поступить в театральное училище. Но тут приехал навестить родные места молодой комполка, уже воевавший на Урале, в Сибири, в Польше. На груди - два ордена Боевого Красного Знамени. Окончил два факультета Академии имени М. В. Фрунзе - общевойсковой и восточный. Живет в Москве, направляется на работу в Китай.

18-тилетней провинциалке предстали ее «алые паруса». Я не знаю, говорила ли она, как Ассоль о Грэе: «Совершенно такой!» «Он не мог потеряться ни в каком окружении, быстрый, порывистый, не ходил, а летал. Особенно меня поразили его волосы - как грива у льва. Даже в комнате, где не было ни малейшего сквозняка, казалось, что в его шевелюре бушует ураган»...

Через год Валя Павлова стала Валей Чуйковой и из полуголодной заснеженной Москвы уехала с мужем далеко-далеко - в Китай. Потом - Япония, Хабаровск, Куйбышев, Алма-Ата, снова Китай, Германия...

Передо мной большая пачка их писем. Первое датировано 1925 годом, последнее - 1945-м. По ним можно проследить географию поездок, но очень многого недостает - того, о чем писать было нельзя. Например, как после дипломатического раута Грэй уходил на конспиративную встречу с агентом, оставив Ассоль пачку секретных документов, бензин, спички и часы, чтобы по часам отсчитывать минуты и, если он не придет к назначенному времени, сжечь документы и уходить на явочную квартиру; оставлял также «на крайний случай» браунинг с единственным патроном, ибо китайская тюрьма была пострашнее гестапо и Лубянки, вместе взятых. Или как Ассоль однажды едва не получила пулю от Грэя, неслышно подойдя сзади и обняв милого за шею, - забыла, что имеет дело с разведчиком, у которого выработан рефлекс: подкрадывающийся сзади - враг.

И все-таки мне кажется, что самые интересные письма - те, которые не дошли до нас. Октябрь 1942-го. Армия под командованием Чуйкова, защищавшая Сталинград, после нескольких недель непрерывных боев подверглась решающему штурму. Генерал-лейтенант, не спавший уже трое суток, отправил младшего брата-ординарца в тыл, на левый берег Волги, с посланием для Вали и с напутствием: «Знай, если эту ночь мы не продержимся, меня уже не будет в живых, потому что живым я не сдамся. Тогда передай это письмо Вале. Если продержимся - вернешься и отдашь его мне нераспечатанным». Армия выстояла, письмо не дошло до адресата. Какие в нем были слова? Что писал командарм среди огненного хаоса битвы?..

В 1976 году «молодые» (Чуйкову тогда исполнилось 76 лет) справили «золотую» свадьбу. Многие, глядя на эту пару, сулили им еще многая лета. Но Бог судил иначе. У Василия Ивановича стала болеть и открылась полученная еще в 1920-м рана от разрывной пули, раздробившей плечо. Тогда жизнь и руку удалось сохранить. Теперь силы были уже не те. Он знал, что умирает.

Сохранилось завещание, сделанное им за полгода до смерти. Там - просьба похоронить его на главной высоте Сталинградской битвы - Мамаевом кургане (высота 102 боевых донесений и сводок 1942-го): «С того места слышен рев волжских вод, залпы орудий, боль сталинградских руин, там захоронены тысячи бойцов, которыми я командовал». Желание маршала было исполнено.

Ассоль ненадолго пережила своего Грэя. Ее прах упокоился на Кунцевском кладбище. В гроб положили фотографию того, с кем она прожила 56 лет и без кого смогла прожить еще только два года. На фотографии была надпись: «Эту карточку, Валечка, возьми с собой в могилу».

+   +   +

Когда Василия Ивановича Чуйкова не стало, в его портмоне, в партбилете, нашли клочок бумаги - очень старой, с несколькими строчками, написанными наспех, но явно рукой отца. Это была молитва: «О Могущий! Ночь в день превратить, а землю в цветник. Мне все трудное легким содей и помоги мне...»

И тогда вспомнилось еще одно семейное предание. В начале 1942 года, вернувшись из Китая, отец оказался под Тулой, неподалеку от родных Серебряных Прудов. Там он формировал армию для отправки в район Сталинграда и несколько раз навещал родительский дом. Перед отъездом на фронт он получил от матери благословение, молитву и нательный крест. Была ли молитва, найденная после его кончины, той, записанной в 1942-м? Кто знает... Но когда в 2006 году в Серебряных Прудах построили новую школу и назвали ее именем В. И. Чуйкова, у фасада поставили памятник из бронзы: Василий Иванович сидит в форме генерал-лейтенанта с орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды на груди и православным крестиком в руке. Чиновники усмотрели здесь несоответствие, но знавшие Чуйкова земляки в один голос подтвердили: «Так и было!» И мы все верим, что обнаруженная в его партбилете молитва - та самая, полученная от матери перед отправкой в Сталинград.

+   +   +

И еще персонаж, связанный с Чуйковым местом рождения. Нет свидетельств, что они когда-либо встречались, хотя, конечно, хорошо знали друг друга заочно. Оба работали в разведке, оба закончили войну в звании генерал-полковника, но только один был русский, а другой - немец. Эрнст Август Кестринг, сын управляющего графа Шереметева, потомок выходцев из Германии, родился 20 июня 1876 года в Серебряных Прудах, получил прекрасное образование, служил в российской армии, но перед первой мировой войной вместе с семьей переехал на историческую родину. Состоял в войсках СС. Организатор и консультант эсэсовских Восточных легионов. Это был, конечно, враг, и недаром упоминания о его «причастности» к истории Серебряных Прудов энтузиазма здесь не вызывает. Но... Из выступления статс-секретаря в отставке Ханса фон Херварта 19 июля 1994 года в Берлине: «Кестринг должен был принять участие в свержении Гитлера. Каждый раз, когда я уезжал, взрывчатка лежала под кроватью генерала Кестринга, который, несмотря на это, спокойно спал. Он оказал ценную услугу, когда нужно было составить список генералов и фельдмаршалов, которым предстояло принять участие в запланированном восстании. Роль Кестринга сегодня забыта, потому что об этом нет записей и не осталось в живых никого, кто мог бы пролить свет на эти дела». Имеется также свидетельство о том, как сразу после 22 июня Кестринг, тогда военный атташе при посольстве в СССР, пришел на прием к Гитлеру и заявил: «После первых ударов русский медведь встанет на задние лапы и нанесет мощный ответный удар. И не забывайте, что зима в России холодная, а Советский Союз не заканчивается Уралом».

Эрнст Август Кестринг, по воспоминаниям современников, ненавидел советский строй, но не Россию. Его земляк Василий Чуйков сражался с нацистами, но в течение семи лет после Победы работал в Германии, воссоздавая прерванную войной связь двух великих европейских культур. Было это далеко не простым делом. Чуйков: «Попробуй, скажи тогда нашему солдату-фронтовику, что немец - друг и брат. «Что?! - да этот друг и брат всю мою семью распял! Весь мой край выжег дотла!» И приходилось объяснять, убеждать...»

+   +   +

Став во главе 62-й армии, Чуйков полностью изменил тактику ведения боя. «Tschuikow воевал не по правилам!» - жаловались потом немцы (произнося фамилию с ударением на первом слоге). Да, в Сталинграде - этих новых Фермопилах - мы дрались «не по правилам». Передний край придвинут вплотную к немецким окопам - солдаты смотрели друг другу в глаза. Тем самым авиация противника оказалась частично нейтрализована - в такой неразберихе существовал риск подвергнуть бомбежке свои же войска (а зачастую и бомбили). Вся армия разбита на мелкие штурмовые группы численностью от 10-15 до 30-50 бойцов. Вооружение каждого - автомат, запас гранат, нож, саперная лопатка. В мелких штурмовых группах - ручные пулеметы, в более крупных - пулеметы станковые, минометы, саперы-подрывники. Такие отряды могли неделями драться в окружении, легко проникать во вражеские тылы, маневрировать, контратаковать. Приказ по армии от 26 сентября 1942 года: «Я снова предупреждаю командиров всех частей и подразделений не бросать в бой целые роты и батальоны. Наступление организовывать мелкими штурмовыми группами, вооруженными автоматами, гранатами, бутылками с зажигательной смесью, противотанковыми ружьями».

Немцы, педанты во всем, воевали только при свете дня. Чуйков воевал круглосуточно. То, что враг захватывал ценой больших потерь днем, ночью наши возвращали обратно - без шума снимали часовых, врывались в немецкие блиндажи, забрасывали гранатами доты, окопы, пулеметные гнезда. Вставало солнце - и вовсю начинали работать снайпера, не давая немцам высунуться, поднять головы. Дивизионы «катюш», замаскированные под крутым правым волжским берегом, в нужный момент выкатывались к самой воде и, быстро отстрелявшись, вновь уходили в свои норы, а с левого берега кувалдой молотила наша тяжелая артиллерия. Все вместе это называлось скучно - активная оборона.

Командный пункт армии был придвинут к линии окопов на расстояние 300-500 метров. Несколько раз штабным приходилось брать в руки автоматы и гранаты - отражать вражеские атаки, неся немалые потери...

А теперь перенесемся на 40 лет вперед. Март 1982-го. Ряд наших неудач в Афганистане. Чуйков - Главкому сухопутных Вооруженных сил СССР генералу армии Варенникову: «Прошу Вас взять на вооружение, а также глубже изучить организацию, боевые действия штурмовых групп, которые были образованы и активно действовали в уличных боях в Сталинграде. Под ударами наших штурмовых групп противник был вынужден оставлять как здания, так и целые опорные пункты. Думаю, <...> сейчас полезно было бы отрабатывать тактические действия таких подразделений». Подписано уже нетвердой рукой. В госпитале. За несколько дней до смерти.

Но до этого еще далеко. А пока, захлопнув сталинградский капкан, Чуйков ведет свою армию на Берлин. Харьков, Запорожье, Никополь, Одесса, Лодзь, Познань... В канун Первомая его командный пункт находился в нескольких сотнях метров от рейхсканцелярии, где доживал последние часы Гитлер.

Ночь на 1 мая. К Чуйкову на КП прибывает помощник коменданта Берлина генерал Кребс и заводит речь об условиях капитуляции. «Вы первый не немец узнаете о величайшем событии - Гитлер покинул этот мир!» - «Я чувствовал, - вспоминал Василий Иванович, - как на моих глазах склоняются знамена поверженного тысячелетнего рейха». Здесь, наверное, восторжествовала высшая справедливость: именно командарм, выдержавший со своими солдатами жесточайшие уличные бои, первым услышал среди берлинской мясорубки слово «капитуляция». Да, потом была капитуляция в Карлсхорсте - официальная, вошедшая в «анналы». Но была и другая - в ночь на 1 мая в центре вражеской столицы. И принимал эту капитуляцию генерал Чуйков.

+   +   +

Парад Победы. Банкет. Сталин трижды поднимает тост за Чуйкова. Ставит во главе всех силовых структур советской части оккупированной Германии. Почему Чуйков?

Десять лет (1925-1935) Василий Иванович проработал в ГРУ. Начальник разведки Дальнего Востока, начальник отдела в центральном аппарате ГРУ. Два года (1940-1942) был главным военным советником Чан Кайши в Китае. Помогал китайцам в войне с Японией - не коммунисту Мао, а националисту Чану (восток - дело тонкое). Репутация Чуйкова как жесткого волевого командира, хорошо известная и немцам и союзникам (один «Сталинград» чего стоил!), плюс опыт разведывательной и дипломатической работы обусловили выбор Верховного главнокомандующего. Сталин назначает Чуйкова «генерал-губернатором» Восточной Германии и до самой своей смерти не ищет ему замены (Чуйкова отзовут только в апреле 1953-го).

И вот последний визит в ГДР. Последний раз Чуйков (Tschuikow) - на немецкой земле. Октябрь 1979 года. Торжества по случаю тридцатилетия Германской Демократической Республики. Государства, которое создал Чуйков. Военный парад вечером при свете прожекторов. Советские танки и БТРы, в люках - лица немецких парней. Чуйков, глава советской военной делегации, принимает парад. Глаза прищурены, как будто он смотрит в стереотрубу. Наверное, вспоминает отцов этих парней на Волге.

Через три года его не станет.

Некролог и текст завещания Чуйкова опубликуют все немецкие газеты. Там же - фотографии Мамаева кургана, взятого рейхстага с надписью на испещренной пулями стене: «Мы из Сталинграда пришли в Берлин!», пожилого человека в маршальском мундире, салютующего снятой с седой головы фуражкой в ответ на приветствия толпы, над которой развеваются флаги ГДР: тот самый октябрьский парад 1979 года. Крупно набранные заголовки: «Конец пути»...

Послесловие директора Мемориального дома-музея дважды Героя Советского Союза, маршала Советского Союза В. И. Чуйкова в Серебряных Прудах А. В. Садофьева

Музей был организован в 1980 году в доме семьи Чуйковых, подаренном городу братьями и сестрами маршала. С его согласия для экспозиции они передали также личные вещи В. И. Чуйкова и семейные фотографии.

Музей начинал работать на общественных началах. Шли годы. Экспозиция росла и ширилась. На сегодняшний день фонды музея насчитывают свыше 2000 единиц хранения. Особое место среди них занимает бронзовый бюст нашего выдающегося земляка. Именно этот бюст явился оригиналом для установленного в 1949 году в Серебряных Прудах по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года. Работу над бюстом В. И. Чуйкова возглавил крупнейший советский скульптор Е. В. Вучетич. Впоследствии он вспоминал, что «особенно не мудрил. Характер [Чуйкова], весь стиль жизни, его деятельность настолько ясны, его облик настолько выразителен, что я заботился главным образом о том, чтобы сделать его возможно более похожим. Это был как раз тот самый случай, где сама жизнь лучше, чем любой творческий замысел художника».

В 1985 году грянула «перестройка», поставившая под угрозу многие ценности, за которые сражалась наша страна во время Великой Отечественной войны. И тогда на их защиту вновь встал Василий Иванович Чуйков - на сей раз в бронзе. 8 мая 1990 года в Волгограде на улице, носящей имя маршала, был открыт памятник В. И. Чуйкову работы его сына Александра Васильевича Чуйкова. Замысел предельно прост и емок. В память о погибших старый воин обнажил голову. Правой рукой он придерживает плащ-накидку, которую развевает свежий волжский ветер. На груди - две Золотые Звезды Героя Советского Союза. Внизу надпись: «Есть в России один город, которому отдано мое сердце, - это Сталинград».

Погожим сентябрьским утром 2006 года в Серебряных Прудах открывали новую школу имени В. И. Чуйкова. У фасада поставили бронзовый памятник, также выполненный А. В. Чуйковым, - тот, о котором говорится в статье: генерал-лейтенант с православным крестиком в руке. Теперь бронзовый Чуйков - на новом важном посту. У школьных дверей он встречает молодое «пополнение» и провожает выпускников. И словно слышишь напутствие, полученное некогда им самим на пороге отцовского дома: «Не зазнавайся, от беды народной не убегай. Живи по-честному, чтоб на старости не болели глаза, как у некоторых, от потерянной совести. Верь простым людям, а они поймут тебя, поверят тебе, не подведут, не оставят в беде. В них вся сила. За дело народа не жалей себя».

Александр Васильевич Чуйков